А почему так дорого? Эксклюзивный экспонат.

Наступила золотая пора для геологов. Уже не жарко, но еще не холодно.

…Время собирать камни…

Кроме того очень много заказов, но об этом, впрочем, как и о поездках чуть позже.

А сейчас немного беллетристики.

«А почему так дорого?»

Мы сидели и перебирали шары, рассматривали, протирали, раскладывали группками, в общем – всячески развлекались.

Был с нами и Серега – мой хороший друг и электрик. Камнями он интересовался давно –иногда пробовал делать что-то сам, иногда брал что-то уже готовое, таскал его показывать друзьям и родственникам.

В этот раз он принимал живейшее участие в перебирании, отобрал себе пару шариков (агат и флюорит) – «маме показать». В общем, всё шло своим чередом и тут, Серегин взгляд остановился на опале. А следует заметить, что экспонат этот так и манит, есть в нем что-то притягательное – видишь и хочешь, если не обладать, то, по крайней мере, показать всем, кого знаешь.

Вот с этого, собственно, и начинается наша история.

– Кирюх, дай я его маме покажу? – начал Серега.

– Друган, извини, но – нет. Он слишком хрупкий и дорогой. Если вдруг с ним что случится, я бы не хотел, что бы виноват в этом был ты.

– Да что с ним может случиться?

– Понимаешь, он очень хрупкий и капризный, а в жизни всякое бывает, а требовать с тебя денег я не хочу.

– Да ладно, я, если что отдам.

Тут к разговору подключился Коля:

– Серега, он реально очень дорогой.

– Ну, сколько, очень?

– Двенадцать тысяч гривен.

– Та ну ладно! Вы меня разводите.

– Нет, Серега. Все так и есть.

– Та ну ладно. Он же маленький! Сантиметров пять, не больше! – Серега был настроен очень скептически. Он никак не мог поверить в то, что слышал, и смотрел на нас по очереди, улыбался и, как будто ждал, что мы вот-вот засмеемся и признаемся, что шутим.

Однако, шуткой здесь и не пахло.

– Пятьдесят пять, если быть точным, – сказал Коля, – но в данной ситуации – размер не главное.

– Да ну! Я не верю! – никак не унимался Серега, – почему так дорого?

– Серега, слово «дорого» здесь не уместно. Когда речь идет о подобных вещах, более уместна формулировка «могу я себе это позволить или нет».

– Блин, но двенадцать штук – это ж капец как много! Почему? Что в нем такого?

Тут вмешался я:

– Ну во-первых – красиво. Тебя ж в нем что-то привлекло? Во-вторых – уникально, ну а в третьих – редкий и очень сложный в работе материал.

– Но всё равно – двенадцать – слишком много!

– А сколько, по-твоему?

– Ну, тысячи полторы гривен.

Мы с Колей дружно рассмеялись.

– Ну ладно, если там всё так заморочено – пускай пятьсот долларов.

– Ну вот, это уже ближе. Однако, пойми: этот камень не добывают уже более сорока лет, – пустился в объяснения Николай, – добывали его в Казахстане и к нам он попал через третьи руки, то есть – с изрядной наценкой. Дальше – обработка: с ним нужно было быть крайне осторожным. Если он напитает много воды, а у опалов это слабое место, а потом резко ее отдаст высыхая, то он растрескается и рассыплется. Значит – точить его можно только по чуть-чуть и постоянно контролировать процесс высыхания. Он очень хрупкий и нежный, а это, в свою очередь означает, что для его обработки можно использовать только мелкую фракцию абразива. И из этого следует, что точить его пришлось очень долго. Да и еще целая куча нюансов. В общем, что бы не углубляться в дебри технологических процессов, скажу лишь, что на его изготовление ушло около трех месяцев. За более чем пятнадцать лет, которые я занимаюсь обработкой камня – этот, пожалуй, был самым трудным. И только благодаря большому опыту я сумел подобрать для него подходящий режим обработки.

– Мало кто сейчас занимается обработкой камня в том формате, в котором это делаем мы, – я не выдержал и вставил свои пять копеек, – а те не многие, кто все же этим занимается не имеют ни соответствующего опыта, ни необходимых инструментов, которые, пользуясь твоим языком, Серега, «стоят дорого».

– Ну все равно, что-то до фига… – по-прежнему не мог поверить Серега. Но видя, что мы говорим серьезно, улыбаться он все же перестал.

– Ну смотри, – оседлал я своего любимого конька – потрындеть с умным видом, – как формируется цена на произведение искусства, а этот шар бесспорно таковым является. Она напрямую зависит от следующих факторов: насколько редкое и красивое сырье использовано, насколько сложна была его обработка, насколько красив и интересен конечный результат. И еще одно – сколько людей и за какую цену могут предложить то же самое. Отсюда следует, – продолжал я корчить из себя всезнайку, – сырье редкое и очень красивое, обработка трудна и длительна, конечный результат… Ну тут и говорить не о чем, ты сам все видишь. И последнее – аналогичного товара нет, и вряд ли будет, учитывая все вышеперечисленные факторы. А стало быть – мы монополисты. Последний вопрос: за какую сумму ты готов расстаться со своим детищем? И вот ответ: двенадцать тысяч, меньше не имеет смысла, это та сумма, которая хоть как-то способна компенсировать утрату.

– Ну ладно, убедили, – сдался Серега, уже совершенно по другому рассматривая шарик. – А почему именно двенадцать?

– О, Серег, тут все просто – это именно та сумма, которая позволит нам осуществить нашу мечту – пояснил Коля.

– Поэтому, – добил я его, – не бери шар. Ты рискуешь разрушить нашу мечту, а это может стать помехой нашей дружбе.

Ха-Ха-Ха.кирилка.ком.юа